Том 27. Статьи, речи, приветствия 1933-1936 - Страница 118

118

Илья Гордиенко — участник и свидетель исторического события, свидетель не плохой, хотя, может быть, он иногда слишком «лиричен» для большевика. Местами он старается быть похожим на литератора и — поднимает тяжесть, которая ему не под силу. Но кое-где и это удаётся ему. Он умеет наблюдать, хорошо слышал, видел и довольно живо рассказал о том, что было пережито лично им и его товарищами за месяц пешего хождения по Казанской губернии. Его книга — документ, который будет полезен историку и художнику, рядовой наш читатель тоже вынесет нечто полезное для себя, ознакомится с настроением деревни 18 года и лучше поймёт историческую неизбежность событий в деревне 28–29 годов. А чтоб ещё более хорошо понять смысл этих событий, нужно вспомнить эпоху «освобождения крестьян» божественной волей царя, — волею, которая руководилась интересами промышленности. Известно, что в 61 году было фактически — то есть экономически — освобождено не крестьянство в целом, а только те «умненькие» оброчные мужички, которые вскоре сели на хребет крестьянской бедноты как Разуваевы и Колупаевы, как трактирщики и фабриканты, прасолы, судовладельцы и прочие «мироедного дела мастера». Прототип таких умников был дан Тургеневым в лице Хоря — читай рассказ «Хорь и Калиныч». В течение пяти десятков лет эти мужички обильно расплодились, выродились в городскую буржуазию, особенно жутко отвратительную в мелких городах провинции, где они жили бок о бок с деревней и откуда особенно удобно было перекачивать кровь крестьянской бедноты в крупные гнездилища человекоядцев — в губернии и столицы. Процесс роста буржуазии можно изобразить в таких словах: мелкая земельная собственность, паразитствуя на земле, истощая её, создавала крупных паразитов, а они всё более пожирали мелкую, и крестьянство, в массе своей, становясь нищим, начинало сердиться. Министр последнего царя Николая Романова, учитывая сердитое настроение бедняцкой деревни, решил сфабриковать возможно больше кулаков и придумал реформу — «выход из общины на отруба». Эта реформа тоже была ставкой на «Хоря», на умненького, крепкого мужичка. На него ставили в своей игре все мелкобуржуазные партии, разумеется, не говоря об этом вслух, а может быть, и не сознавая этого. О судьбе крепкого мужичка и до сей поры горестно рассуждают, проклиная большевиков, белые эмигранты, понимающие, что из-под ног у них вырвана почва — навсегда.

Освободительные реформы царей и министров, сладкогласные нашёптывания мелкобуржуазных политиков и все другие давления на разум крестьянства укрепляли в нём его основное — его жажду собственной земли. И, разумеется, особенно разгорелась эта жажда в тёмной душе кулака. Илья Гордиенко рассказывает, как были встречены деревней красные вестники революции. Отряд Гордиенко потерял только одного товарища, убитого кулаками, это — счастливый случай. Некоторые продотряды рабочих целиком исчезли в деревнях. В гражданской войне против пролетариата дрались кулаки и частью оболваненная ими беднота. Разбитый кулак ещё не был побеждён и организовал террор, — начались убийства селькоров, «советчиков», героев социалистического строительства. Затем — поджоги совхозов, колхозов, всяческое мелкое вредительство, начались все пакости, на которые способно существо, имеющее на месте сердца гривенник, а весь мозг кипит жаждой наживы. И вот, наконец, партия большевиков осуществила грандиозную, небывалую «реформу» — она пересадила класс кулаков «на новые места», в условия, где сила «крепкого мужичка» может свободно расти и развиваться по генеральной линии интересов социалистического государства. Это и есть действительное освобождение крестьян, освобождение от «власти земли», от власти, которая века служила источником всех бедствий и нелепостей крестьянской жизни, а прежде всего служила почвой, из которой крестьянство всегда выращивало на шею себе бесчисленное количество всевозможных угнетателей и кровососов. Ныне «крепкий мужичок» — он же кулак, — будучи поставлен в условия, достойные его крепости и силы, но ограничивающие его зоологический инстинкт хищника, начинает понимать, что — «так лучше».

Предисловие [к книге «Первая боевая организация большевиков 1905–1907 гг.»]

Изд. «Старый большевик», М. 1934

Эта книга является дополнением изданной Институтом Маркса-Энгельса-Ленина в 1932 году книги «Первая конференция военных и боевых организаций РСДРП в ноябре 1906 г.». Она дополняет протоколы конференции иллюстрациями технической работы боевой группы, основанной при ЦК большевиков, и она ещё раз говорит об изумительной революционной проницательности Владимира Ильича Ленина, который уже в 1902 году считал вооружённую борьбу рабочего класса против самодержавной буржуазии неизбежной и близкой. Один из вождей меньшевиков, Мартов, более честный, чем его товарищи, называл безошибочную проницательность Ленина «утопической» и даже угрожающей «отвести пролетариат далеко от русла классовой борьбы». Но ленинцы, выступив против врага с оружием в руках, победили, а меньшевики оказались где-то вне пределов истории, не торопясь помирают «от скуки жизни» в те дни, когда социальные процессы, преображая мир, развиваются с вулканической силой.

Эта книга рассказывает о деятельности «Боевой группы» и рисует портреты боевиков, людей Беззаветной преданности делу партии, делу пролетариата. Те из них, которые уцелели, до сего дня остаются на службе революции, так же беззаветно работая в различных областях строительства социализма.

К числу радостей, испытанных мною, я искренно причисляю моё близкое знакомство с некоторыми из этих людей.

118